Будучи человеком прямым и острым на язык, иногда до бестактности, он вполне мог где-нибудь что-нибудь «ляпнуть», что привело бы к экстремальной ситуации и возможной каре. Однако, как говорится, бог миловал, вернее, даже не бог, а «кремлевские небожители»...
По моему мнению (и, думаю, я здесь не одинок), они втайне любили джаз, оттягивались под его звуки после своих мрачных дневных дел. Сами слушали фокстроты и позволяли слушать их простым смертным. Да и вообще в довоенные годы джаз пришёлся у нас ко двору. Не удивляйтесь: страна жила абсурдной расколотой жизнью. Миллионы одних перемалывались в лагерную пыль, а миллионы других, уцелевших, были полны наивного энтузиазма и со слезами гордости пели: «Широка страна моя родная...» и до упаду хохотали, смотря кинокомедии «Весёлые ребята» и «Волга-Волга».
На этот оптимистический фон удачно наложилась совершенно новая, искромётная и пружинистая, джазовая музыка. Хотя русскому уху джаз был непривычен, мелодии тех лет легко запоминались и использовались даже для застольного пения: это ведь не нынешний «авангард». Немудрено, что джаз обрёл столько поклонников во всех республиках тогдашнего СССР.
«Воспоминание»
(Евгений Петунин, обработка Александра Цфасмана -
Рудольф Брансбург-Бурцев)
Джаз-оркестр п/у Александра Цфасмана
солист: Павел Михайлов
В популяризации джаза есть, конечно, заслуги и лично Цфасмана, музыканта одарённого, серьёзного и в высшей степени требовательного, в первую очередь, к себе. Его оркестр, созданный в конце 1926 г., играл в ресторанах и казино, на летних эстрадных площадках и в концертных залах, звучал по радио, записывался на грампластинки. Аудитория была обширная, поэтому репертуар подбирался разнообразный. Включались в него и чисто джазовые, экспрессивные инструментальные пьесы и лирические песни. Тексты, откровенно говоря, не отличались замысловатостью, но по сравнению с сегодняшними перлами (типа «я тебя слепила из того, что было»), их можно считать вершинами русской поэзии.
Впрочем, были и настоящие удачи: например, популярная до сих пор отцовская джазовая песенка «Неудачное свидание». Автор слов - скромный московский инженер Трофимов. Своё авторство он не афишировал. Даже его дочь Ольга, с которой я работал в Агентстве печати «Новости», узнала об этой детали биографии своего отца только недавно...
О музыкальном уровне исполнявшихся вещей я уже не говорю. В те времена суровые худсоветы (простим им их идеологическую «зашоренность») не пропускали халтуру и самодеятельность. С помощью «баксов» тогда не «раскручивались»: всё решало мастерство. О «фанере» и понятия не имели, а допотопная техника звукозаписи не прощала ни малейших ошибок. Записываться надо было «набело». Не та фразировка, один сбой, - и идёт повторная запись. Даже отец, пианист экстра-класса, записывая свои фортепьянные пьесы (это было уже после войны), волновался перед худсоветами, как новичок: ведь его игру оценивали Генрих Нейгауз, Александр Гольденвейзер, Дмитрий Шостакович!
Где и когда возник отечественный джаз? На сей счёт существуют разные мнения. Некоторые считают его пионером Леонида Утёсова. Однако, оркестр Утёсова возник позже отцовского и, самое главное, представлял иное направление: театрализованно-эстрадное. Отец, кстати, относился к Леониду Осиповичу с большим уважением и, вопреки общепринятой в богемной среде фамильярности, всегда обращался к нему по имени-отчеству, понимая, что тот имеет право называть его просто Сашей.
Однажды Утёсов, уже после войны, решил записать пластинку и пригласил участвовать в этой записи Цфасмана. Песня называлась «Когда проходит молодость» (музыка В. Сидорова, стихи А. Фатьянова). Отец, естественно, аккомпанировал на фортепьяно и, когда он сыграл вступление, запись пришлось прервать: по лицу Утёсова катились слёзы, губы дрожали... Так подействовали на него аккорды, вылившиеся из-под пальцев Цфасмана. Когда Леонид Осипович взял себя в руки и немного успокоился, запись начали снова. И затем Утёсов исполнил песню с большим чувством. Отец вспоминал об этом случае не без гордости...
«Когда проходит молодость»
(Владимир Сорокин - Алексей Фатьянов)
Леонид Утёсов
Александр Цфасман (фортепиано)
А минувшей осенью шёл я мимо зала имени Чайковского и увидел афишу, гласящую о вечере в честь юбилея российского джаза. Устроители взяли за точку отсчета 1922-й год, когда состоялось первое выступление оркестра Валентина Парнаха. Но, насколько я помню из разговоров с бывшими отцовскими музыкантами, оркестр Парнаха был эксцентрическим ансамблем, вроде того, что с излишним сарказмом изобразили в своём очерке Ильф и Петров (игра на «кружках Эсмарха»). Но не будем спорить. Не такое уж историческое это событие, да и не в хронологии дело. А вот одно бесспорно: оркестр Цфасмана был первым в стране профессиональным джазовым ансамблем, которым руководил музыкант с консерваторским образованием. Отец окончил Московскую консерваторию в 1930 г. с золотой медалью по классу фортепьяно. Его учителем был знаменитый преподаватель Феликс Михайлович Блюменфельд, среди учеников которого (той же примерно поры) можно назвать хотя бы Владимира Горовица, пианиста мировой известности, уехавшего впоследствии в Америку.
Кроме роли концертного солиста-пианиста классического плана, отцу прочили должность не менее, как руководителя и дирижёра симфонического оркестра. Хотели даже послать в Германию на стажировку, которая почему-то не состоялась. И слава богу, а то мог бы окончить жизнь в газовой камере. Увлечение джазом, конечно, поставило крест на возможной карьере «серьёзного» музыканта, и мать неоднократно его пилила: «Был бы пианистом уровня Гилельса, - так нет же! Связался с эстрадной шпаной!» Отец уныло отмахивался...
Здесь мне хочется передать эстафету другому автору, тоже написавшему об этом времени, о котором повествует Р.А. Цфасман, с участием тех же героев и коллективов. Тем более, что он сам жил и работал как музыкант-профессионал в 30-е годы в Москве и мог воочию наблюдать и анализировать те явления, которые сегодня - предмет нашего исследования и интереса.
Имя этого человека - Юрий Борисович Елагин (1910-1987 гг.). По своей музыкальной специализации - скрипач и оркестровый концертмейстер. Дед Ю.Б. Елагина был фабрикантом, отец - талантливым и очень знающим инженером текстильной промышленности, получившим образование за границей, но честно служившим Советской власти, что не помешало ему быть арестованным в 1929 году, а затем высланным из Москвы без права возвращения, жительства и работы в столице. Окончил он жизнь в Сибири, в лагере за колючей проволокой. По совокупности этих, а также других «изъянов» в биографии и социальном происхождении, Юрий Елагин, став совершеннолетним, являлся «лишенцем», то есть, был лишён избирательного права, возможности учиться и работать в так называемых «престижных» учебных заведениях и учреждениях. Но для него открылась и с каждым годом всё более укреплялась замечательная отдушина - любовь к искусству и страстное увлечение музыкой. С 1918 года он начал брать частные уроки игры на скрипке и к началу 30-х годов сумел стать очень приличным музыкантом. В 1930-м году его приняли в состав симфонического ансамбля Второго Художественного театра, а с осени 1931 года - театра имени Евгения Вахтангова. В 1934 году ему удалось всё-таки поступить в Московскую консерваторию по классу скрипки, и весной 1939-го он успешно её закончил. Параллельно Ю.Б. Елагин продолжал работать в театре и как музыкант участвовал во многих замечательных спектаклях, поставленных выдающимися режиссёрами. После окончания Консерватории он поступает в Государственный симфонический оркестр СССР, но поработать там пришлось недолго: в конце июля 1939 года его вызывают во Всесоюзный Комитет по делам искусств и сообщают о его назначении, согласно Правил по распределению молодых специалистов-выпускников Консерватории, - начальником отдела музыки Таджикской ССР, куда он так и не отправился...